Перевязи троп, перепутья трав, колыбель весны её, тёплый кров, он шептал ей: "Только не умирай, а не то во мне застывает кровь". Он молился в неба остывший миг, говорил с ней долго, глядел в закат, а потом садился с собой самим, теплый хлеб доставший из узелка, преломлял и ел. Остывала пыль, бронзовела в ласковости луча. Ветер падал оземь и гнул ковыль, ветер мысли суетные качал. Он вставал и шёл в придорожный зной, до груди клубящийся жар земной и смотрел, как даль ...

Перевязи троп, перепутья трав, колыбель весны её, тёплый кров, он шептал ей: "Только не умирай, а не то во мне застывает кровь". Он молился в неба остывший миг, говорил с ней долго, глядел в закат, а потом садился с собой самим, теплый хлеб доставший из узелка, преломлял и ел. Остывала пыль, бронзовела в ласковости луча. Ветер падал оземь и гнул ковыль, ветер мысли суетные качал. Он вставал и шёл в придорожный зной, до груди клубящийся жар земной и смотрел, как даль ...