Яков Кедми: "Никто" Никто не штопает носки. И уж если совсем поглубже в историю - никто из тех, кому меньше шестидесяти, не знает, что такое перелицевать костюм или пальто. Никто уже не чистит ковры первым снегом или соком от квашеной капусты. Никто уже не протирает тройным одеколоном головку звукоснимателя в кассетном магнитофоне. Как и не склеивают лаком зажеванную плёнку в кассетах. Никто уже не вырезает телепрограммы из субботней газеты и не подчёркивает в ней интересные передачи, на которые

Яков Кедми: "Никто" Никто не штопает носки. И уж если совсем поглубже в историю - никто из тех, кому меньше шестидесяти, не знает, что такое перелицевать костюм или пальто. Никто уже не чистит ковры первым снегом или соком от квашеной капусты. Никто уже не протирает тройным одеколоном головку звукоснимателя в кассетном магнитофоне. Как и не склеивают лаком зажеванную плёнку в кассетах. Никто уже не вырезает телепрограммы из субботней газеты и не подчёркивает в ней интересные передачи, на которые