РЫЖИК. Ух, ты! — вырвалось у неё от восхищения. Вот это, да! За одну ночь, так всё изменилось! Почему я не художник? Ух, ты! — вырвалось у неё от восхищения. Вот это, да! За одну ночь, так всё изменилось! Почему я не художник? Сейчас бы взять мольберт в руки и кисть. Раз — и мотыльками полетели по холсту разноцветные листья. Раз — и по небу плывут серебристые кружева паутин. Еще мазок — и полыхают листья кленов. Жаль, не дал мне Бог такого таланта! Еще вчера шел холодный и...

РЫЖИК. Ух, ты! — вырвалось у неё от восхищения. Вот это, да! За одну ночь, так всё изменилось! Почему я не художник? Ух, ты! — вырвалось у неё от восхищения. Вот это, да! За одну ночь, так всё изменилось! Почему я не художник? Сейчас бы взять мольберт в руки и кисть. Раз — и мотыльками полетели по холсту разноцветные листья. Раз — и по небу плывут серебристые кружева паутин. Еще мазок — и полыхают листья кленов. Жаль, не дал мне Бог такого таланта! Еще вчера шел холодный и...