Михаил Орлов

На фоне густых зелёных шапок древесной кроны, как будто сошедшей с полотен импрессионистов, человек, будто бы воплощающий одновременно образ и странствующего романтика, и отважного исследователя, замер в позе сосредоточенной гармонии. Его тело, уместившееся на крепкой изогнутой ветви, стало продолжением дерева — этот союз человека и природы словно поэзия в духе Роберта Фроста. Широкополая шляпа, с оттенком авантюризма на загорелом лице, открывает взору свободу мысли и духа, полные решимости взглянуть на мир иначе, чем все остальные. Кажется, ветер шепчет ему истории о далеких землях и долгих путешествиях. А солнечный свет, льющийся на крышу лесного свода, сочится через зелёные щели листвы, словно старинные часы, отсчитывающие мгновения между реальностью и мечтой. В этом единении с деревом каждый глоток воздуха пульсирует поэзией, напоминая о силе природы и серьёзности открытий.