Фёдор Добронравов, 11 сентября, 1961

В сумраке вечно дымчатого пространства, где тени - не враги, а союзники, мужской силуэт всплывает, как призрак потерянного времени. Облачается в строгий серый костюм, который больше напоминает стальной доспех рыцаря современного мира. Его глаза, как северные озера, полные печальной мудрости и тихого достоинства, вглядываются в тебя сквозь линзы неумолимого времени. Камера фиксирует этот момент, как старинная картина, где экспрессионизм встречает реализм. Он облокотился на стул, как на трон, в задумчивом ожидании. На сцену выходит голос, шепчущий из кадра, оставляя легкую улыбку подтекста на его лице. В этом мгновении есть внутренний монолог старого города, где на улицах слышны отголоски новых историй. Невидимый знак кажется словно надпись на двери в другой мир, открывающий тайны за тем, что видно на поверхности.