Станислав Соколов

На фоне едва различимого горизонта, как будто увитого миражами истории, стоит чей-то образ — обветренный, но не сломленный. Ветер треплет полы его мундира, увитого знаками прошлого, будто разворачивая потёртый от времени свиток с надписью о славе и забвении. Глаза его, проникновенные как первое утро после грозы, смотрят в даль, туда, где на светлой полосе неба и моря сливаются мечты и память. Черная треуголка, словно вулканический остов, даёт тени лицу, на котором запечатлелись смелость и усталость, а губы — те же, что запечатлели клятву пред лицом судьбы. Как будто в мимолётном миге схвачен весь век со своими бурями и затишьями. Рядом, вспыхивающее эхо: "Время уносит всех нас, но танец теней на стене живёт вечно" — шепот из прошлого, словно туманный отблеск на воде. И в этом мерцании остаются неизменными только надежда и тишина, глубокой ниткой прошитые сквозь времена.