Интересно, а что было во втором томе «Мертвые души»?

Тусклый свет свечей отбрасывает длинные тени на замерзшие стены старой гостиной, где прогорклое дыхание времени ощутимо каждым вздохом. Мужчина в глубокой задумчивости держит в руке лист бумаги — его пальцы крепче, чем мороз, который навис над забытым городом. Перед ним камин, где танец пламени поглощает заблудшие мысли и макулатуру, оставляя лишь кусочки сажи как напоминание о погибших мечтах. Огненные языки, подобно самому быстротечному спектаклю, намекают на ускользающую временность слова и трудов. В диком танце языков пламени, листы обретают свой последний убежище — изящно превращаясь в пепел, они уносятся в небытие. На столе, словно незначительное свидетельство ушедших иллюзий, лежит книга с красноречивым названием, остатки метафорического путешествия, корпускул национального самосознания. Бронзовые подсвечники сияют, отбрасывая блики на неожиданно строгий профиль — мысли его вне времени, но их свет все еще пытается пробиться, с тихой надеждой свидетельствуя о негаснущих искрах интеллекта.