Константин Юшкевич, 14 сентября, 1969

Каждое лицо на этой мозаике словно зеркала многогранной жизни, в которых отражаются радости, печали и неподвластность времени. Глаза плывут по шершавой глади фотографии, как если бы по равнине снов, где суровость мимолётных мгновений сменяется тихим шепотом воспоминаний. Взгляд одного запечатлённого мужчины в военном берете раскрывает истории о храбрости и бесстрашии, как будто перед нами герой советского романтического блока. Его сосед, в полосатой клетчатой рубашке, кажется, только что вернулся с шумного базара, где каждый глазок напоминал о тёплых летних выходных. Жесткость одного из портретов, обведённая нежной линией рубашки пилота, возвышает образ до небес, как эпическую оду свободе. Фотографии выписывают мелодию жизни, где каждый аккорд передаёт уникальную судьбу. Нежные оттенки светотеней облекают эти выражения в невидимые моменты прошлого, стекающие вниз, в лабораторию времени, где биографии переплетаются в танец судеб. Кажется, что из далекого пространства, голос объявляет: ‘Константин Хабенский’, и это имя остаётся звенеть в ушах эхом неизведанных горизонтов.