Спасибо за счастье тебе, за тепло, За нежность, заботу, уютную негу. Люблю бесконечно, с душой наголо, Как может любить человек человека.

В волшебном свете закатного солнца, блестящим медом проливавшегося сквозь ветви деревьев, где-то между детством и юностью, замирает мгновение. Мальчик в клетчатой рубашке стоит, слегка потупив взгляд, словно обнаружив что-то важное в красках луговых трав. Девочка, нежная нимфа с цветочным венком на светлых локонах, будто сошла со страниц сказки Андерсена, смотрит на него с едва уловимой улыбкой. Это немой диалог без слов, где лепестки полевых цветов становятся свидетелями первой любви, а воздух всё ещё полон смешанных ароматов свободы и весёлого южного ветра. И над ними, словно шёпот эпохи, витает фраза — "Самая первая любовь. Между детством и юностью." Слова сливаются с небом, как часть сюжетной мелодии, звенящей в памяти щебетом птиц и шелестом трав. Валсы нежных детских чувств, подлинное искусство росы и солнца, хрупкость моментов, когда всё только начинается.