Отцы и дети (1983)

Темный зал устроен как сцена старинного спектакля. В полумраке переходят тени веков. Четыре фигуры, каждая — образ острых, режущих линий подсознания. Женщина в платке — это нетронутая временем и снегами душа прошлой эпохи. Мужчина в черном, словно статуя из романских легенд, хранитель чужих историй. На фоне виднеется замысловатая резьба, будто из волшебной сказки о домашних тайнах. С утра по стенам играют лучи, разрывая глубокую тишину. Чья-то седая голова склонена, как будто в поисках отзывчивости. Словно стихами Пастернака, веет обреченным покоем. Стук старинных часов на заднем плане тикает о вечном — майским ливнем и мелкими отблесками на вещах.