Владимир Конкин

На грани света и тени, стоящий у стены человек в строгом фраке напоминает о днях, когда элегантность была способом жизни, а вечерние балы — сценой для драм и комедий человеческих страстей. Облачен в белоснежный галстук-бабочку, он словно только что сошел с портрета, написанного мастером. Окружающая его обстановка говорит о времени, когда свечи освещали не только комнаты, но и души. Как будто всё в этом кадре шепчет — о прошедших романтических вечерах, наполненных звуками минувших веков. Погруженный в свой внутренний монолог, он смотрит вперёд, будто в ожидании чего-то неизведанного и одновременно известного только ему, словно за этим взглядом таится мистическая тайна. Темные тени, играющие на его лице, добавляют загадочности и драматизма, превращая его в персонажа из романа, где строки переплетаются с реальностью и мечтой, с историей и фантазией.