Константин Воробьёв

Посреди полумрака, где свет свечи рисует причудливые тени на лице мужчины, время кажется остановившимся. Его костюм, словно заимствованный из старинного фильма, хранит эхо прошедших эпох, где каждая складка и строчка шепчет о благородстве и традиции. Взгляд, исполненный размышлений, как будто пробуждает к жизни забытые истории, погребённые в уютной теплоты комнаты. Контуры искусства оживают, когда он упирается в них взглядом, и его задумчивость, как отражение в воде, искажает грань между настоящим и прошлым. Кто он — мудрец, странствующий по времени, или персонаж из романа, оживающий в ночной тиши? Весь мир вокруг него — большая загадка, а присутствие слова на фоне лишь добавляет ему мистики, будто книга, оставленная на столе без имени автора, но с обещанием новых открытий. В такие моменты, понимаешь, что дом великого ума не всегда требует величия, он может быть простым и близким, как уютный стул под одним из ярких огоньков прожекторов души.