Валерия Голино, 22 октября, 1965

Звенит свет, оставляя золотую пыль в волосах, и этот свет манит взглянуть глубже — за рамки видимого, в мир, где каждая улыбка становится событием. Девушка на переднем плане, её кудри, как сами волны времени, впитали в себя истории и голоса прошедшего. Её глаза — это синкопа лазурного неба, подернутого тонкой латунной дымкой. Она смотрит с легкостью, и кажется, что за этим кадром звучат гулкие голоса. В центре сцены — портрет, исполненный светом, от которого загорается что-то внутри каждого смотрящего. Появляется фигура с подписями времени, шепот города, что проникает из-за границ этого изображения, ускользает между строк. Рядом, словно военная марширующая музыка за кадром, появляется силуэт кителя, окончательно создавая контраст между изысканной элегантностью настоящего и грубыми чертами прошлого. Взгляд её, казалось бы, одинокий, но в нём целый хор затерянных эх сердец. Это светлое мгновение напоминает безыскусное чудо, что звенит в утренней росе.