ни сказать... Лазоревка Никакой манерности больше, Господи, никакой, никаких "услышь мя, заметь, подай"… Если сходит с неба такой покой и без слов понятно, что вот он – Рай. Если лист, упавший в речную гладь, в отражённых путается облаках; если ветер влажный готов обнять и качать в прозрачных своих руках, и легко целуя  глаза, виски, говорить  застенчивой тишиной. Если ветви каждой тугой изгиб повторяет смысл и образ твой. В этом слышно даже, как сад растёт, как в скорлупку почки толкает цв

ни сказать... Лазоревка Никакой манерности больше, Господи, никакой, никаких "услышь мя, заметь, подай"… Если сходит с неба такой покой и без слов понятно, что вот он – Рай. Если лист, упавший в речную гладь, в отражённых путается облаках; если ветер влажный готов обнять и качать в прозрачных своих руках, и легко целуя  глаза, виски, говорить  застенчивой тишиной. Если ветви каждой тугой изгиб повторяет смысл и образ твой. В этом слышно даже, как сад растёт, как в скорлупку почки толкает цв